Это потом я узнала, что на Дворец напали части вернувшегося корпуса с границы. Герцог, что ими командовал, оказался предателем и привел в столицу целый отряд мятежников. Они прорывались к артефакту, их сдерживали. Но это был только отвлекающий маневр. По тайным ходам, которые раскопал в архиве этот гений Мирч, во дворец проникла еще одна группа. С ними и был Курт. Амалию держали в другом месте, как запасной вариант. Хоть магии у них не было, но их кровь смогла пробудить старые руны и они активировали рубеж.
Заговорщики не учли одного, что Адам успеет доставить защитные амулеты. А ведь король приказал их уничтожить. Но Даларт не стал этого делать. Медлил и ждал, доверившись своей интуиции.
Прорвать оборону сразу не смогли, но начали ее продавливать, так как количество дееспособных магов сократилось. Не на всех хватило амулетов. Раздавали только самым сильным. А потом подоспел Даларт, и чаши весов опять качнулись в сторону новой династии.
Когда мятежники поняли, что проигрывают, они привели в действие новый чудовищный план. Просто закачали отобранную артефактом магию в Курта и отправили его прямиком к защитникам, крича что сдают наследника. Маленький испуганный мальчик сделал все, что ему приказали. А приказали ему дать одну единственную команду артефакту.
Дал успел. Оттянул своей тьмой колоссальный взрыв, который бы снес весь дворец и еще половину квартала. Но его тьма не всесильна. А артефакт к тому моменту накопил огромное количество чужой магии…
Она выжгла его тьму, а потом и его самого. Магически. Изнутри. Осушила досуха. Но люди были спасены.
А я держала в дрожащих пальцах кристалл, что он мне дал и мысленно кричала. Кричала от раздиравшей меня боли. Не видела и не слышала никого вокруг. Мир сузился до кусочка тьмы в моих руках.
И я решилась. Призвала свою магию и разбила оболочку. Тьма хлынула наружу и укутала меня плотной пеленой. Она ждала приказа. Ждала, что я прикажу отсечь меня от нашей связи и уничтожить ее обрывки, которые могли ударить по мне смертельным откатом.
Но я отдала другой приказ. По сохранившимся нитям я направила тьму туда. К Даларту. Поделилась ею всей и всем своим резервом, что он так щедро заполнил не так давно. Выложилась полностью, молясь, чтобы этого хватило, чтобы успеть, пока полностью не оборвались все ниточки, связывающие нас.
Последние крупицы выдавливала из себя, проваливаясь в густую черноту. Если это тьма, то я рада. Там мы снова сможем встретиться…
Открыв глаза, я встретилась ими с тяжелым взглядом Даларта. Радостно вспыхнула и улыбнулась от накрывшего меня облегчения. Я успела!
Огляделась. Светлая, чистая комната. Незнакомая. Ширма и тумбочка с множеством бутылочек и пузырьков. Я в лечебнице?
— Мили, почему ты не выполнила мою просьбу? Ты обещала мне, — обвиняюще произнес Дал, сжав мои плечи.
— Я выполнила, — из глаз потекли слезы. — Я обещала разбить кристалл, и я его разбила.
— Ты могла умереть. Ты понимаешь это? — прошептал он. — Зачем? Я же хотел освободить тебя. Я отпустил тебя, Мили. Договорился с тьмой.
— Прости. Я не смогла…- закусила губы.
— Что не смогла, Мили? Скажи, — он навис надо мной, уперевшись требовательным взглядом мне в лицо.
— Не смогла отпустить… тебя. Мне не нужна такая свобода, Дал, — просто ответила ему.
И в следующий миг он поцеловал меня. Так жадно, так отчаянно. И я ответила. Первый раз ответила ему. Его хватка стала жестче и я жалобно вскрикнула.
Он сразу отпустил.
— Прости, прости, прости — сотни хаотичных поцелуев посыпались на мое лицо. — Так боялся, что потерял тебя. Ты не видела, какой тебя сюда привезли. Белой как снег и сердце едва билось. Думал с ума сойду. Ты же в меня все без остатка вбухнула. Ничего себе не оставила, дурочка. Отшлепать бы тебя за это.
От его сбивчивых признаний у меня сладко ныло сердце и блаженное тепло разливалось по всему телу.
Но от его следующей фразы я похолодела.
— Не простил бы Адама, что он оставил тебя, но он к богам отправился от кинжала мятежника.
— Что? — мой всхлип прозвучал совсем тихо.
— Он погиб, Мили. Адам ушел из нашего мира. Девчонку кинулся спасать. Твою сестру и подставился, чтобы ее не задело.
Я не замечала, как из глаз опять побежали горячие слезы. Дал сдернул меня вместе с одеялом с кровати и укачивал, пока они не кончились. Утешал, гладил, шептал какой-то ласковый бред и легко целовал в висок.
В таких случаях всегда говорят, что время лечит. Я поправилась. Вышла из лечебницы, вернулась в особняк Дала. Близнецов мы тоже забрали к себе. Я не смогла им открыть правду про нашу мать. Язык не повернулся. Просто сказала, что она заболела и уехала на лечение. Надолго. Дети быстро осваиваются на новых местах. Вот и мои братишка с сестренкой уже скоро носились по всему саду, гоняя белок.
А я грустила. Из груди не пропадал колкий ком, и мне казалось, я никогда от него не избавлюсь. Дал постарался максимально ограничить меня от новостей о расследовании дела нового мятежа. Но я спрашивала. Через боль узнавала, что идет суд, что всю верхушку приговорили к казни. И мою мать тоже. Я знала про ее преступления: и что это она заманила многих истинных к похитителям и что отравила своего мужа, и что она нанимала тех убийц, что похитили меня в тот день после экзамена. А ее сообщник Милч, был тем, кто менял личины как перчатки. Он был и Далартом, и фальшивым наследником и тихим незаметным помощником моего отчима в Академии. Именно она была его основная роль. Он хотел незаметно сойтись с настоящим потомком старой династии и использовать его. А потом подвернулась моя матушка и я.
Так он познакомился со мной и моими разработками и выкрал их для своего плана. Что было дальше, я уже знала. Моя мать подпала под его обаяние. Но она и сама была рада найти того, кто откроет ей двери к власти. Поэтому без зазрения совести начала во всем помогать ему. Но она была всего лишь марионеткой в его руках. Он планировал не близнецам магию отдать от артефакта, а самому ее присвоить и стать основателем новой династии и эдарийцев смог привлечь к своим планам, пообещав им солидный кусок приграничных земель в случае успеха.
Спустя месяц после суда состоялась казнь. Дал не говорил мне об этом специально. Но я узнала из очередного вестника. Долго плакала у него на плече, а он опять утешал.
На следующий день я сидела в саду и наблюдала за возней малышни. Только они отвлекали меня от тяжелых мыслей. Ко мне подошел наш дворецкий.
— Госпожа, там у ворот вас спрашивает какая-то женщина.
— Она представилась? — удивилась я.
— Да. Сказала, что ее зовут София. София Яснова.
В уши ударило знакомым именем. Адам? Не может быть! Он вроде говорил, что у него есть сестра. А что если…
Я уже бежала к калитке, где переминалась молодая женщина с ярко рыжими волосами.
Подбежав я остановилась, и начала жадно рассматривать незнакомку. Потом смутилась, вспомнив о приличиях.
— Проходите. Вы сказали, что вас зовут госпожа Яснова? — затаив дыхание, я ждала ее ответ.
— Да, — она улыбнулась. — Я от Адама. Он просил кое-что передать вам. Так меня доставал, что пришлось все бросить искать тропинку в ваш мир, — шепнула она.
— Вы ведь Мили? Правильно?
— Да, да. Проходите, госпожа Яснова, в дом. Будете чай? — мое волнение выплескивалось через край. Он все-таки выжил! Слава богам!
— Спасибо, и можно просто София, — она опять лукаво улыбнулась. — А я думала, вы меня проверками замучаете. На слово не поверите. Мы с Адамом голову сломали как убедить, что я от него.
— И придумали? — мне передался ее веселый настрой.
— Конечно, — она полезла в сумочку и достала оттуда яркий красный цилиндрик. Тот, что Адам демонстрировал мне. Доказывая свою иномирность. Щелчок и на кончике загорается пламя.
— Как он? — сглотнув слезы, спросила ее.
— Страдает, — как-то слишком беззаботно ответила София. — Кричит, что найдет дорогу и вернется, вот только мы все знаем, что ничего у него не выйдет. И вы, Мили, как я слышала, скоро замуж собираетесь. Судьбы у вас разные. Не пара вы его, и он не ваша. Ничего, побуянит и успокоится. Найдет еще утешение. Не волнуйтесь. Я только ради того этой встречи искала, чтобы лишнюю вину с вас снять. Адам сказал, что вы девушка впечатлительная, эмоциональная. Так вот. Не грузитесь больше этой историей. У брата все хорошо будет. И у вас все замечательно. Так и должно быть.